11 февраля 1827 года Мария Николаевна Волконская в сопровождении начальника Нерчинского завода Тимофея Степановича Бурнашева прибыла в Благодатский рудник Нерчинского завода. Ее встреча с супругом состоялась на следующий день – в присутствии того же Бурнашева (ссылка на начало статьи о пожертвовании декабристской жены Марии Волконской в конце статьи).
Мария не ожидала увидеть мужа в кандалах. Это настолько поразило ее, что она в порыве чувств бросилась перед ним на колени, поцеловала его кандалы, а потом уже обняла мужа.
И потекли каторжные будни. Приезд Марии спас Сергея Волконского. К ее приезду он был не только болен физически, но и находился в глубокой депрессии. Он жил в ожидании или приезда жены, или смерти. Другого выхода Сергей Волконский не видел.
Благодатский рудник - тяготы ссыльной жизни
Марию Волконскую разместили в крестьянской избе, в котором уже жила Екатерина Трубецкая, приехавшая раньше. Комнатка Марии была настолько тесной, что, когда она ложилась, прямо на полу на матрасе, то головой и ногами упиралась в противоположные стены. Холод порой стоял такой, что волосы во сне примерзали к стенам.
Волконская и Трубецкая подружились, они вместе кололи дрова, носили воду из проруби, готовили, стирали и переносили другие тяготы ссыльной жизни. Им приходилось самим заниматься хозяйством, ведь их горничные, как писала Мария в своих Воспоминаниях,
Поэтому руководство завода настояло, чтобы их отослали в домой, в европейскую Россию.
Физический труд отвлекал Марию от тяжестей жизни, а чтение, наоборот, возвращало воспоминания о прежней. Вечерами Мария садилась на камень напротив окна камеры, в которой находился ее муж, и они могли переговариваться.
Мария Волконская и Екатерина Трубецкая заботились не только о своих мужьях. Они также взяли на себя обязанность вести переписку с родственниками других декабристов, ведь самим им переписка была запрещена. Только благодаря этим женщинам многие декабристы стали получать известия из дома и даже посылки. Порой жизнь становилась совсем тяжелой. Был период, когда они с Трубецкой остались без денег, сидели на каше и им пришлось даже отказаться от ужина. Когда их мужья узнали об этом, они стали передавать женам часть из своих пайков.
Денежные трудности возникали у Марии периодически. Волконские, которые обещали помогать материально, часто задерживали с пересылкой денег, и Марии приходилось им напоминать. Но, несмотря на скудные средства, Мария старалась помогать и другим каторжанам. Как-то даже приобрела рубахи для пятерых товарищей мужа.
Марию спасало то, что она имела возможность и иногда находила в себе силы музицировать. Еще в той жизни, когда она останавливалась в Москве по дороге в Сибирь, сестра ее мужа, Зинаида Волконская, распорядилась тайком привязать к дну ее кибитки клавикорды. И сейчас, в далеком Забайкалье, они были ее спасением.
Те первые семь месяцев в Благодатском руднике были для жен декабристов самыми тяжелыми.
Читинский острог и помощь другим заключенным
Осенью 1827 года завершилось строительство Читинского острога, куда и перевезли декабристов. 27 сентября в Читу приехали Волконская, Трубецкая и другие жены декабристов. В Чите условия стали значительно легче.
В Чите Мария Николаевна снимала комнату в доме дьякона вместе с Александрой Васильевной Ентальцевой, так как на отдельную комнату средств не хватало. Комнату разделяла перегородка, и на своей половине Мария смогла разместить письменный стол, пяльцы и клавикорды.
Жены декабристов «взяли шефство» над каторжанами, у каждой было по несколько подопечных. Они вели переписку с их родными, а также писали жалобы в разные инстанции, настаивая на том, чтобы улучшили условия их содержания, выписывали для них газеты и журналы. Благодаря этим женщинам декабристы-каторжане не оказались в изоляции.
Как и раньше, с мужьями разрешено было видеться дважды в неделю, но женщины нашли способ общаться с ними чаще, в том числе, общались и с другими узниками, поддерживали их. Мария Волконская так рассказывала об этом:
Трагические известия из дома
Если поначалу Мария еще верила, что муж поправится и она поедет к сыну Коленьке, то в какой-то момент пришло осознание, что это – навсегда. Особенно после того, как начали приходить трагические известия из дома. В марте 1828 года Мария Николаевна получила письмо от свекрови, в котором та сообщала, что сын Коленька умер. Ко всем тяготам каторжной жизни на них с мужем легло и это горе, осознание того, что может быть, если бы она была рядом, с сыном бы ничего не случилось. Чтобы легче было справляться с тоской, она попросила у императора разрешение жить с мужем в одной камере, в остроге. Ответ был положительным.
На следующий год, в ноябре 1829, пришло еще одно грустное известие – умер отец Марии, здоровье которого сильно ослабло после отъезда дочери. Кроме того, в последние месяцы опять усилился конфликт между Марией и отцом. В письмах к Марии он обвинял родственников ее мужа в том, что они, во-первых, не отдали им Коленьку, как об этом договаривались, а во-вторых, что они ущемляют ее имущественные права, плохо поддерживают Марию и Волконского деньгами. Мария, конечно, защищала родственников мужа, хотя понимала, что отец был прав.
Незадолго до кончины отец все-таки помирился с дочерью, хотя сказал, что больше, в связи с состоянием своего здоровья, ее делами заниматься не будет. Но мать, обладающая жестким характером, так до конца и не простила ее. Поэтому переписывалась Мария только с сестрами – Еленой и Екатериной.
И еще один удар настиг Марию – в 1830 году она родила дочь Софью, которая вскоре после рождения умерла. Но не замкнуться на своих горестях Волконским помог очередной переезд.
Петровский завод – жизнь постепенно становится легче
В 1830 году специально для заключенных декабристов в Петровском заводе (Нерчинский округ) была построена новая тюрьма, куда узники и их семьи были отправлены в начале августа. Путь в 700 верст (около 750 км) составил 50 дней – узники шли пешком, их жены ехали на повозках. Новая тюрьма всех ужаснула – это были настоящие казематы. Мало того, что построена она была на болотах, в камерах не было окон. Правда, теперь каждый узник жил в отдельной камере, а встречались они на общих работах.
Жены декабристов недалеко от тюрьмы стали покупать себе дома. Так как располагались они в основном на одной улице, эту улицу стали называть Дамской. Мария Волконская сделала иначе – купила себе дом подальше. Видимо, ей очень не хотелось видеть постоянно стены тюрьмы. У нее появилась помощница по хозяйству – от родителей к ней приехала крестьянская девушка.
Вскоре пришло разрешение, позволяющее жёнам декабристов селиться вместе с мужьями «в особых отделениях со дворами», то есть в специальных отдельных камерах. У Волконских она была под № 54.
Жены декабристов жаловались в письмах своим родным на отсутствие окон, те жаловались по инстанциям, и через год, наконец, были прорублены небольшие окна.
Не стоит думать, что женщины праздно проводили время, сидя в одной камере с мужьями. Им приходилось работать в тюремном хозяйстве. Мария Николаевна писала своей сестре Екатерине, что ей приходится работать на конюшне, а питаются они «едой слуг».
Постепенно жизнь узников и их жен становилась легче. Тюремное начальство отделяло их от других каторжников и направляло на менее тяжелый труд – декабристы работали не на железоделательном заводе, а на прокладывании и ремонте дорог, трудились в тюремном хозяйстве - на огородах, ухаживали за скотом, мололи зерно. Сергей Волконский увлекся огородничеством, стал выписывать специальные книги.
На Петровском заводе Мария родила двух детей, которые выжили – это сын Михаил (1832 - 1909 годы) и дочь Елена (1835 – 1916 годы), которую домашние звали Нелли. Мария Николаевна вся ушла в воспитание детей, имя мужа в ее письмах сестрам стало появляться все реже.
В 1835 году случилось еще одно важное событие – Сергея Григорьевича Волконского освободили от тюремных работ, так как его здоровье сильно ухудшилось – обострения ревматизма все учащались. Они теперь переходили в разряд поселенцев. До принятия решения о том, где им предстоит поселиться, Волконским разрешили жить вместе за стенами тюрьмы, на Дамской улице. Пришлось покупать еще один деревенский дом.
Мария Николаевна выхлопотала у Бенкендорфа разрешение поселиться в селе Урик (Иркутский район), так как там жил доктор Вольф, к которому им часто приходилось обращаться. Правда, в место поселения Волконские прибыли только к весне 1837 года – сначала задержались, чтобы продать дома, потом разболелись дети. Приходилось ждать.
Наконец, семья Волконских прибыла на поселение в Ульрих. И там начался новый этап их жизни, в котором они стали все больше отдаляться друг от друга. О нем – в следующей статье.
Первая часть статьи про Марию Волконскую:
Про Сергея Волконского: