По разным оценкам в Российской Империи грамотностью могли похвастаться 10-15 % от общего числа жителей. В сельской местности и вовсе меньше – 5 %. Как же тогда общались между собой обычные крестьяне? Поиски ответа на этот вопрос долгое время будоражил умы учёных. Но, как известно, сидя в своём кабинете, выходя лишь для того, чтобы посетить очередной кворум, бал или конференцию, невозможно познать культуру сельчан. Поэтому, многие десятилетия крестьяне считались малограмотной прослойкой населения, способной только на физические работы.
Смешны также и первые потуги академиков объяснить речь крестьян такими терминами как: «непонятное мычание», «смесь звуков», «тарабарщина крестьянская». Данную терминологию использовали во времена Петра Iи последующих правителей. Только в начале 19 века к речи и письменности крестьян стали относиться серьёзно.
Кто такие крестьяне? Это рабочий класс. Люди, которые просыпаются, чтобы работать, и засыпают, чтобы набираться сил для следующего дня. Но, именно эти работяги сохранили в себе то, что мы привыкли называть фольклором. Удивительные знания от праотцов. Это отразилось и в речи многих народов. Да, действительно, во время общения с крестьянами, особенно с их детьми, создавалось впечатление, что они плохо обучены грамоте, но на самом деле, это не так.
Грамота у крестьян была своя, не придуманная профессорами, а сохранившаяся в исконном виде сквозь века. Русские люди, жившие в сёлах, сохранили сакральность нашего языка, которую утратили представители интеллигенции в Российской Империи. Она заключается в образности. Каждая буква – это череда обозначений, образов, символизма. Для большего и более простого письменного общения использовалась русская тайнопись.
В 1866 году в поселениях зачастую не было даже почтальонов. Так что разлучённые родственники практически лишались связи. Тем не менее, когда выпадал шанс поделиться новостью с близкими, жители села передавали письма, написанные не академическим русским языком, а обычной тайнописью. Образованные академики видели в таком тексте несколько символов-рисунков, а крестьяне из разных губерний вполне себе могли прочесть это послание. И после этого рабочий класс можно считать малообразованным?
Крестьяне не только сохранили тайнопись как наследие праотцов, так ещё и помогали, якобы, образованным исследователям расшифровывать подобные записи. На самом деле, в конце 19 века и начале 20-века именно такими весточками чаще всего обменивались простые рабочие со своими родными, когда уезжали в другие области на заработки. Этот «язык» официально не признаётся учёными, но не потому, что он им не является, а потому что его могут понять только простые крестьяне. Академики неоднократно пытались прочитать содержание текста, написанного тайнописью. И получалось крайне редко.
Яркий пример. Примерно в 1880 году в Саратовской губернии из-за болезни умер единственный мужчина в доме. Без еды и воды осталась жена с тремя ребятишками. Денег не было и всех ждала голодная смерть. Собрав последние средства, женщина написала, показавшееся странным, послание и отправила брату мужа с Санкт-Петербург. В итоге, не знавшая ни одной буквы, отправляет весточку. Через два дня ей прислали денег, а ещё через месяц явился брат, сразу же как его освободили от работы. Он прочитал письмо и понял, что муж женщины умер, она осталась с тремя детками и без средств к существованию. Без его помощи они бы долго не протянули.
Послание пытались перевести на обычный русский язык. Но, академики не смогли этого сделать. Ведь нет единой системы письма тайнописью. С другой стороны, если этому нигде не обучают, то как жители различных губерний могли безошибочно читать эти «тексты»? Получается, что всё-таки, какие-то знания крестьяне передавали друг другу. И то, что они отличались от знаний элиты и интеллигенции не значит, что можно принижать их информативность. Каждый символ в послании женщины к брату мужа имеет свой смысл, понятный лишь носителю древних знаний, пришедших от праотцов.
